Читать книгу - "Жена Нави, или Прижмемся, перезимуем! [СИ] - Кристина Юрьевна Юраш"

обратном пути из деревни встретил. Во визгу было! Их леший отвязал, видать… Он у нас сердобольный! Короче… Бежал я за ними долго… Хотел сказать, что деревня-то в другой стороне, а не туда, куда они припустили с криками: «Медведь!». А потом я их потерял…

Пока они разговаривали, я почувствовала себя котиком, который тянется к батарее. У меня в голове звенела одна мысль — согреться. Кое-как поднявшись на ноги и разрыхляя сугроб, я протянула дрожащий руки к теплу.

— Значит, так, я посевы укрыл? Укрыл? Сильно не лютую? Не лютую? До кости не пронимаю? Не пронимаю? Лед на реке сковал? Сковал! — послышался страшный голос моего тепла. — Не нужны мне их подарки.

— А я не п-п-подарок! — прошептала я, чувствуя рядом тепло. — Я м-м-магарыч!

— Тепло ли тебе, девица? — послышался страшный голос. — Тепло ли тебе, красная?

— Еще нет, но скоро бу-будет! — простонала я, ныряя к нему под шубу.

О, как же здесь тепло! Мамочки!

Я даже не видела его лица, настолько высоким он был. Зато видела шубу. Вижу шубу, не вижу препятствий.

Вежливость? Ах, о чем вы? Вежливость — удел людей, не испытывающих лишений. Вежливость погубила больше людей, чем все войны вместе взятые.

Неумение просить о помощи, нежелание беспокоить «по пустякам», вежливый голос вместо отчаянного крика, неумение перебить внезапно позвонившего собеседника и сказать, что телефон почти сел, а ты в лесу ночью один.

Зачем беспокоить волонтеров и рассказывать им, что все-таки откушал в лесу грибочков? Это как-то невежливо! Люди тебя искали, а ты тут со своей резью в животе и туманом в глазах! Лучше потерпеть!

Так что, когда речь идет о выживании, умоляю, забудьте про вежливость! Вы потом в нее обязательно поиграете, когда будете сытыми, согретыми и в безопасности.

Ой, теплышко! Ой, как теплышко! Ой, мамочки! Я та-а-аю… Я просто таю…

— Это что еще такое!!! — взревел голос надо мной.

— А в-в-вы где живет-т-те? — прошептала я, прижавшись и только-только начиная чувствовать боль в отогревающихся пальцах. — Д-д-давайте я в-в-вас п-п-провожу д-д-до д-д-дома. А то т-т-тут и в-в-волки, и ме-медведи водят-т-тся… Ч-ч-чтоб вам не ст-т-трашно б-б-было!

Мне было абсолютно все равно, что я говорю. Лишь бы наконец-то согреться!

Это тоже самое, когда ты дико хочешь в туалет. Самые яркие оргазмы получают в придорожных, случайно попавшихся туалетах пассажиры долгих рейсов, которые мчали восемь часов без остановки на «пи-пи!».

По дороге в туалет с диким желанием люди способны спасти мир, отпинать медведя, разогнать стаю волков, послать на три буквы олигарха, который вдруг решил познакомиться, и убить любого, кто встанет у них на пути.

То же самое и с холодом.

Под шубой было тепло, даже жарко. От кровотока начиналась дикая боль. Я чувствовала, как мысли путаются от тепла, словно в полудреме. Мне на секунду казалось, что я дома, под одеялом. Что было сном? Снег или одеяло? Хотелось, чтобы реальностью было все-таки одеяло!

— Если т-т-ты дедушка старенький, — посмотрела я на седую бороду, все еще дрожа. — Я возьму над т-т-тобой шефство! И буду приходить с двумя п-п-пакетами п-п-продуктов каждую нед-д-делю!

И тут я подняла глаза и застыла.

— А если ты… мужик хоть куда, — очарованно прошептала я, глядя в серые глаза под роскошными суровыми бровями на красивом и грубоватом лице. — Разрешаю, хоть к-к-куда… Так, о чем это я?

Мне это снится… В последний раз я видела такого мужика на картинке с подписью «богатырь».

Вот так всегда! Стоит мужику отдать тебе куртку погреться, как ты уже мысленно приписала ему трех убитых драконов, две взятые крепости и готова воздвигнуть алтарь в его честь. Он резко становится самым красивым в твоих замерзших глазах, приобретает шарм спасителя и ауру «о боже, какой мужчина!».

— А ты кто такая, девица-красавица? Ты как в лес забрела? — послышался насмехающийся голос, пока я охреневала от раздирающей меня боли. Холод медленно выходил, на смену ему приходила боль.

— С-с-семен С-с-семеновича искала, — выдохнула я, прижимаясь покрепче.

— Семеныча? Лешего что ли? — послышался голос Бурана. — А чего его искать? Он с людьми водится! У них живет! В лес редко стал выбираться!

— Вы о к-к-ком? У нас че-человек пропал! Мы его р-р-разыскивали! Из леса вывести х-х-хотели! — стуча зубами, выдала я, превозмогая лютую боль. Все тело начинало дико чесаться.

— П-п-простите, но я п-п-почешусь о вас, — прошептала я, зная, что раздеваться ни в коем случае нельзя. А так хочется! Так хочется просто взять и содрать крутку, шапку и даже штаны и чесаться, чесаться, чесаться!

Я чесалась о богатыря всем телом, переминаясь с одной озябшей ноги на вторую. Иногда даже извинялась. Но не всегда.

— И что ж мне делать с тобой, девица? — снова послышался голос, когда я чесала об него бок.

— С-с-стоять и не ш-ш-шевелиться, — простонала я, чувствуя, как чешется везде!

Тело расслабилось, и сосуды стали расширяться. Так восстанавливается кровоток.

— Я спросил, что мне делать с тобой, девица? — послышался голос надо мной, когда я понимала, решив, что снять шапку — это еще не «раздеваться»!

— Не видишь, Хозяин, помирает она… — послышался грустный медвежий голос. — Недолго девке осталось.

— Нельзя мне п-п-помирать! — сжала я в руках чужую колючую одежду. — У меня Носок в лесу! Семен Семеныч! На р-р-рыбалку п-п-пошел! Его ж-ж-жена об-быскалась!

— Я же говорю, помирает, — проревел Буран. — Ну, хозяин, тебе решать! Не нам… Но я бы ее оставил! Потешная девка! Ишь, додумалась, Лешего в лесу спасать! В деревню ее нельзя! Засмеют! Лешего из лесу выводила!

— Ой, не могу! Ты за водяным не ныряла, случаем? А то вон какая мокрая? Вдруг на берег его тянула? — смеялась волчица. — Из воды спасала!

Все это было похоже на бред. И звери говорящие, и мужик-красавец в шубе…

— П-п-помогите Семена Семеновича найти! А т-т-то его карачун возьмет-т-т! — требовала я, чувствуя, что вот-вот начну снимать с себя одежду. Жар был просто нестерпимый, словно я иду в сорок градусов тепла в меховой шубе.

— Зачем возьмет? — удивилась Метелица.

— Куда возьмет? — удивленно спросил Буран.

— За что возьмет? — удивленный послышался голос Хозяина. — На кой мне Леший?

Я чувствовала, как мои пальцы тянут вниз молнию на мокрой куртке. Мне казалось, что я плавлюсь от жара, как сырок в микроволновке.

— Хозяин, а что она там делает? — послышался бас Бурана. — Раздевается, кажись?

— Это ей хозяин понравился! — вздохнул волчица.

— Понравился, значит? А мужик че тады раздеваться начинают? — послышался озадаченный голос медведя. — Тоже понравился, значит?

— Так что с девкой делать? — перебил Хозяин. — Мне-то она не нужна…